Учение Телемы

Учение Телемы
Брат Атон
Главным оккультным мыслителем двадцатого века можно считать, пожалуй, Алистера Кроули, чье наследие до сих пор остается не оцененным по достоинству. Во второй части книги я подробно излагаю свое личное, сокровенное отношение к Кроули, в этой же главе хочу ограничиться исключительно формальным описанием его оккультной доктрины.

Я хотел бы начать разговор с того вопроса, которым закончил прошлую главу, — вопроса метафизических истин, существующих «объективно». Процитирую абзац, которым Кроули открывает одну из своих самых важных работ:

«В этой книге говорится о Сефирот и Путях, о Духах и Заклинаниях, о Богах, Сферах, Планах и многих других вещах, которые могут существовать, а могут и нет. Не имеет значения, существуют они или нет. Из определенных действий следуют определенные результаты; учеников очень серьезно предупреждают, что не надо пытаться объяснять их с точки зрения объективной реальности или философской обоснованности. Преимущества, которые будут получены через них, в основном такие: 1) Расширение кругозора. 2) Совершенствование в контроле над умом».

Итак, не только психолог и ученый Карл Юнг, но и «чистый оккультист» Алистер Кроули, живя и творя в двадцатом веке, уходит от каких-либо притязаний на безусловную объективность. Дело тут не в сомнении — сомнение как раз куда более характерно для тех, кто фанатично настаивает на безусловной и тотальной объективности традиции, которую он представляет. Дело в том, что по самой своей природе трансперсональное переживание не может гарантировать стопроцентную истину.

Допустим, я получаю какое-то предельно интенсивное трансперсональное переживание. Допустим, в этом переживании я получаю некую информацию — скажем, о неизбежности моей смерти. Если я нахожусь в плену буквализма, то, несомненно, восприму эту информацию как буквальное пророчество, которое может подтвердиться, а может не подтвердиться. Дело в том, что архетипические силы всегда говорят правду, но эта правда может выражать некие символические события и переживания — так, скажем, пророчество о неизбежной смерти может означать неизбежную смерть старой идентичности, старого образа жизни, старой системы ценностей или отношений. Причем, пока «час икс» не наступил, мы в принципе не способны определить, о какой смерти идет речь в пророчестве.

Как только я оказываюсь в лапах буквалистского понимания богов и мифов, поверив в то, что мир творил Яхве за семь дней, а ангелы спускались прямо по воздуху из стратосферы, хватали первых попавшихся женщин и совокуплялись с ними, я окажусь в чудовищной ловушке, которая полностью лишит меня свободы маневра. Проживая же миф или символ символически, метафорически, как отображение определенных культурных, духовных, психологических, религиозных событий, — я сохраняю здравый смысл и одновременно не теряю связи с источником.

Недостаточно знакомый с наследием Юнга читатель еще может по наивности предположить, что Юнг, строивший столь сложные философские конструкции, на самом деле понимал все буквалистично и просто боялся за свою репутацию; по крайней мере, здесь можно предположить осмысленный социальный мотив. Но Кроули, будучи именно официальным представителем оккультизма, атакуя буквализм, который до него внутри самого оккультного дискурса не атаковал, тем самым, казалось бы, наступал на горло собственной песне и терял аргументы. Лично я убежден, что и тот, и другой были совершенно честны; просто они обладали более широким и целостным сознанием, которое Кроули полушутя-полувсерьез называл «двойными мозгами».

Помните парадокс «Золотой Зари»? Орден, основанный на мистификации, создает вполне действенные и экспериментально проверенные психотехники, реально помогающие сознанию подниматься в иной модус восприятия, переживать архетипические состояния и даже притягивать синхронистичности. С точки зрения буквализма, это абсурд: либо методы Ордена — пустышка, не способная ничего дать, либо он основан на ОБЪЕКТИВНОМ И ВЕЧНОМ знании, переданном реально жившими розенкрейцерами, которые докопались до наследия реально живших атлантов. Но, поскольку оба предположения при экспериментальной проверке рассыпаются, нам нужно искать третий вариант.

Итак, Кроули предлагает нам парадоксальное видение в оккультной практике, и, конечно, его ироничный взгляд шокирует современных ему оккультистов, которым так хочется однозначной веры.

Это небольшое введение необходимо для того, чтобы далее, излагая философию, символику и пантеон Телемы, я не предстал перед читателем типичным наивным эзотериком. То, что является тончайшей символической системой, не претендует на буквальную трактовку, но становится источником глубочайших духовных прозрений.

Я не буду углубляться в раннюю биографию Кроули — отмечу лишь известный всем факт его рождения в семье, принадлежавшей к фанатичной христианской фундаменталистской секте «Плимутские братья». Его последующее антихристианство обусловлено именно ранним опытом: когда в детстве тебе ломают пальцы во имя Боженьки-Христа, трудно сохранить к Христу в полной мере объективное отношение. Поэтому один из самых противоречивых аспектов учения Телемы — это отношение к Христу. Кроули то пишет, что «не винит Иисуса в учении, которое ему навязали» (с чем можно полностью согласиться, читая, например, Евангелие от Фомы), то утверждает, что Иисус — это самый первый из «черных братьев», с которого началось чудовищное искажение реальности.

Достаточно рано Кроули заинтересовывается Герметическим Орденом Золотой Зари и при поддержке его главы быстро проходит через все предварительные степени. Затем следуют расколы и конфликты, в историю которых я не вижу смысла подробно погружаться. Принципиально важно для Кроули и его наследия событие весны 1904 года, когда он в результате трансперсонального опыта получает под диктовку текст «Книги Закона», которую и помещает в основу своего учения. Некоторые историки подвергают сомнению изложенные Кроули обстоятельства, но, с моей точки зрения, это не имеет совершенно никакого значения, ибо, если простое прочтение «Книги Закона» даже у человека, не знакомого с ее значением в Телеме, вызывает осмысленный поток синхронистичных совпадений и мощные архетипические переживания (о чем пойдет речь во второй части нашей книги), то это действительно Сакральный Текст. Кроме того, мой личный духовный опыт содержит примеры не менее поразительных синхроний и знамений, чем те, которые описывает Кроули, поэтому я всему тому, о чем он рассказывает, вполне доверяю. После получения «Книги Закона» Кроули при помощи автоматического письма и под влиянием архетипических переживаний получает целый ряд других текстов, которые он также объявляет священными, хотя и менее значительными, чем «Книга Закона». Были ли они получены непосредственно от божества или рождены бессознательным Кроули, не так уж важно — гораздо важнее, что, в отличие от десятков и сотен «откровений» и «ченнелингов», которые транслируют набор банальностей и несбывающиеся предсказания, эти «публикации класса А» представляют собой совершенные поэтические и метафорические тексты. Их чтение доставляет эстетическое наслаждение, как лучшая в человеческой истории поэзия, а для людей с открытым восприятием они могут стать ключом к архетипическому переживанию.

Центральных божества, или архетипа, в Телеме — три. Первая — Нюит, богиня бесконечного ночного неба — или, точнее, бесконечного пространства. Второй — Хадит, ее супруг, символизирующий точку в нуле, или бесконечно малый исток индивидуальности. Нюит соответствует огромным пространствам Эйнштейна, а Хадит — квантовым законам, но в обеих этих сферах привычные нам причинно-следственные законы работают весьма условно, а то и вовсе не работают.

Наконец, порождением любовной игры Нюит и Хадита является Гор, представленный в двуедином образе божественного ребенка Хор-Па-Краата (показательно, что у Юнга отдельное эссе посвящено архетипу ребенка как важнейшему символу Самости) и бога-воина Ра-Хор-Хута, который представляет активное, пассионарное начало.

Следующие божества Телемы — Терион (Солнечный Зверь) и Бабалон (Вавилонская Блудница). Во второй части книги я подробно опишу значимый для меня духовный опыт, связанный с Бабалон, и ее символику; здесь же скажу только то, что Терион и Бабалон символизируют первичные эротические принципы — абсолютное мужское и абсолютное женское. В этой модели Телема оказывается близка к кашмирскому шиваизму, в понимании которого все мироздание есть любовная игра Шивы и Шакти.

Важнейшие принципы Телемы — три тезиса, данные в «Книге Закона»:

1) «Твори свою Волю — таков да будет весь закон»,

2) «Любовь есть закон — Любовь, подчиненная Воле»,

3) «Каждый мужчина и каждая женщина — звезда».

Под «творением своей Воли» Кроули имеет в виду прежде всего следование своей аутентичной подлинности, которая в юнгианстве называется Самостью, у представителей ряда эзотерических школ — Истинным «Я», а в самой Телеме — Святым Ангелом-Хранителем. Как пишет Кроули, из всех концептов он выбрал этот как наиболее непритязательный. Творение своей истинной Воли можно определить как пребывание в своей экзистенциальной подлинности, в состоянии Бытия, а не Существования.

Принцип «Каждый мужчина и каждая женщина — звезда» удивительным образом резонирует с седьмой главой «Семи наставлений мертвым», где Филемон, персонификация Самости Юнга, говорит о единственной Звезде, которая есть сущность, предел и истинная природа человека. Он также напоминает нам об античных представлениях о том, что души героев становятся звездами. Символически этот принцип означает утверждение божественности подлинной человеческой природы.

Наконец, идея «Любовь есть закон — любовь, подчиненная Воле» наиболее сложна для осмысления при беглом обзоре традиции. Кратко скажем, что под Любовью Кроули подразумевает своего рода космический эрос платоновской философии, а отнюдь не тепленькое сентиментальное чувство, к которому, как правило, сводят любовь современные люди. И эта Любовь как Воля к соединению и слиянию должна быть направляема истинной Волей, которая идет из истока экзистенциальной подлинности, а не суетно метаться между идеями, объектами и формами.

В качестве базовой модели своей системы Алистер Кроули выбрал каббалистическое Древо Жизни. Интересно, что его сложный символизм перекликается с античными идеями семи или девяти небесных сфер, с шаманским восхождением и с космогониями, представленными в «Герметическом корпусе». Древо Жизни — это схема модальностей бытия, самой простой и материальной из которых является материальный мир (Малкут), а самой тонкой — изначальная точка, из которой начинает разворачиваться творение. Нужно отметить, что схема манифестации творения по Древу Жизни поразительно схожа с возникшей гораздо позже теорией Большого Взрыва, согласно которой вся вселенная развернулась из одной предельно сжатой точки.

На пути практика Телемы существует несколько стадий, или этапов, восхождения по Древу. Это примирение своих стихийных элементов (или, на языке юнгианской психологии, интеграция четырех основных психических функций), преодоление страха перед тяжелыми элементами астрального плана (или, на языке Юнга, интеграция Тени), достижение андрогинности на пути Самех (по Юнгу, интеграция Анимы или Анимуса) и наконец, после воссоединения со своими Истинным «Я», — пересечение пропасти (пожалуй, самая сложная и парадоксальная идея Телемы, говорить о которой я пока что не буду).

Кроули предлагает целый набор действенных ритуалов — как личных, которые его последователи выполняют регулярно каждое утро, вечер, перед едой, на закате солнца, так и мощных групповых, выполнение которых дает шанс соприкоснуться с глубинными архетипическими, или божественными, силами.

Важнейший аспект учения Телемы — идея сексуальной магии, которая будет подробно рассмотрена во второй части книги и в приложениях. Корнем сексуально-магической практики является идея сакральности, святости сексуального наслаждения, которое должно быть свободно от чувства вины и греховности. Кроули во многом предсказал и даже подтолкнул сексуальную революцию 1960-х. К сожалению, она не была доведена до конца и на многих уровнях восторжествовала реакция, однако я убежден, что воцарение принципов Телемы — исключительно вопрос времени. Впрочем, как ни печально это сознавать, возможно, вопрос очень долгого времени — сам Кроули в «Книге Тота» отводит на полное воцарение парадигмы Нового Эона целых пятьсот лет.

Единственный безусловный запрет сексуальной революции — это какое-либо принуждение в сексуальной сфере, причем речь идет не только о таких откровенно криминальных вещах, как изнасилование, но и о любом манипулировании, психологическом давлении, эмоциональном шантаже. В «Книге Закона» есть очень важные слова: «Выйдите, о дети мои, под звезды и возьмите свою долю любви, как изволите, где и с кем изволите, но всегда во имя любви ко мне. Если же будет не так, если таинство будет не во имя мое, ожидайте страшного приговора Ра-Хор-Хута». Эти строки передают очень простую истину: секс не может быть средством реализации для больного самолюбия, комплекса власти и корыстных интересов. Женщина, ставшая сексуальной партнершей, — всегда представительница Богини, что подразумевает соответствующее отношение к ней.

Еще один важный аспект учения Телемы — инициатическая клятва «никогда не прекращать совершенствоваться в познании и понимании». Это значит, что телемит всегда находится в состоянии активного развития. Он познаёт новые идеи, получает новые впечатления, практикует старые и новые ритуалы. Телемит подобен Фаусту у Гёте: единственное, что ему запрещено, — это остановиться, усесться поудобнее и цепляться за мгновение, которое уже ушло.

Конечно, размышлять о различных аспектах учения Телемы можно очень долго; в данном контексте для нас важно то, что Телема — это целостная система, которая вполне соответствует интеллектуальному запросу современного человека.
https://www.oto.ru/cgi-bin/article.pl?articles/magic_thelema/theory/aton-8.txt