Ангелы знаков зодиака

«Ангелы видят людей не как ограниченные в пространстве тела, а как пучки влияний, как цепочки материальных агентов, раскинувшиеся по всему жизненному миру, как щупальца каузаций с центром в человеческом внимании. К каждому из мест, в котором человек оставил свой след или которое он лишь вообразил, тянутся от него эти невидимые им и видимые ангелами щупальца: настоящее чудовище! Если бы человек увидел себя таким, он бы ужаснулся. 

Реальность для ангелов — это не реальность отдельных тел, механически воздействующих друг на друга, а сверхсложный клубок идей и вещей, нити которого растянуты между пространством и временем, прошлым и будущим, забытым и удержанным. Господь скрывает от человека излишнюю сложность мира, чтобы тот мог сосредоточиться на решении своих насущных задач, поэтому для человека эти щупальца зрительно обрубаются на кончиках его пальцев. Однако в опыте художественного или философского осмысления или при сильном душевном переживании эти связи с миром становятся если не зримыми, то умозримыми, осознаваемыми, и тогда человек предстаёт для самого себя как один из нексусов мира, как часть космической пряжи образов. 

Ангелы не имеют психики: они сами суть психические механизмы. Человек, будучи психическим существом, принадлежит ангельскому миру. Отпадение от ангельского мира выражается для человека в том, что психиатрия называла синдромом деперсонализации—дереализации: происходит утрата щупалец и/или себя как нексуса. Исправляют эту Малую Поломку психики четыре ангела (именуемые также мукаррабун) — Джибриль, Микаил, Азраил, Рафаил. 1) Джибриль возвращает в «море слёз» — погружает в жидкую солёную среду, из которой вышли все живые организмы, 2) Микаил реконтекстуализирует и перепривязывает человека к миру — заново открывает для него щупальца каузаций, 3) Азраил переобнаруживает горизонт мира и переустанавливает в нём старые и новые центры — нексусы (которыми могут быть и другие живые существа), 4) Рафаил изобретает новую надежду (re-enhopement). Терапевтическая процедура следует за этими ангелами в порядке, обратном их появлению: сперва даётся новая надежда, затем обнаруживается горизонт мира, потом отрастают щупальца, и наконец эти щупальца погружаются в «море слёз». Как только человек заново соединяется с «морем слёз», этим первичным раствором жизни, он исцеляется. 

Со смертью человека его щупальца не исчезают — они продолжают существовать как органы без тела. По незаросшим тропам стелются они от надгробных памятников, врываются в будущее через пометки на страницах библиотечных книг, проникают в ушные раковины мелодией полузабытой поп-песенки. Но самые длинные и долговечные щупальца образуются любовью. Как атмосфера отчаяния, ощущаемая в тюремных застенках, причиняется множеством оставленных узниками микроматериальных следов — хождением по кругу, постукиванием пальцами по поверхностям, неподвижным сидением на одном месте, — так и любовь оставляет после себя физические знаки высокой интенсивности. Будучи распознанными, эти знаки дают человеку возможность вспомнить себя в следующей жизни, восстановить свою трансцендентальную биографию, полюбить снова и любить как прежде, как в первый раз.»

Записки технотеолога в миру